Пилот особого назначения - Страница 62

— Да вроде живой. Только не пойму: вы так сильно рады или так сильно разочарованы?

В дверь вошла вторая фигура, также хорошо знакомая Ахиллу Марии. Это был легендарный пилот Комачо Сантуш, отчего-то закованный в армейский летный скафандр «Гранит» с погоном лейтенанта на груди.

— Румянцева из танка не завалишь! Отвечаю! — сказал он и восхищенно протянул, сложив губы дудочкой: — У-у-у, какой красивый эполет! Вас можно поздравить полковником?

Потом он подошел к контрразведчику и фамильярно хлопнул того по плечу, немного не рассчитав усилие электромышц, так что Просперо де Толедо едва не вылетел из кресла.

— Здорово, Просперо! Ты, я гляжу, все еще ходишь Патроклом при нашем Ахилле?

— Сантуш?! — отозвался тот, восстановив равновесие.

— Господа! — Румянцев прервал затянувшееся приветствие. — Господа! Вы удивлены, и я вас понимаю. Однако мы по делу. Времени мало. Вам, господин полковник, пакет за подписью главнокомандующего Пантелеева.

И тут он дал такого строевого шага, что палуба затряслась. На стол лег официально желтый пакет.

— Приказ о мобилизации. Весь личный состав «Эрмандады» должен немедленно выдвинуться на Махаон. Впрочем, читайте сами. И извольте расписаться о получении.

— Во дает товарищ Иванов! — воскликнул Комачо, когда мы вволю насладились изумлением наших старых знакомцев и покинули кабинет. — Ведь знал же, что именно нам будет приятно вручить эту бумажку! Ты видел их рожи?!

Мы бодро шагали, почти бежали по непривычно пустым и привычно запущенным коридорам рабочих уровней «Тьерра Фуэга». Задача номер один выполнена, нас ждали еще две: отдать приказ о полной эвакуации станции, подготовить взрыв ее же.

Рожами секуридадов я насладился, а как же! Ахилл Мария, вот что значит аристократическая закваска, в конце беседы нашелся и подколол:

— Эвакуацию, полагаю, возглавит управляющий Роблес? Удачи. Советую прихватить с собой пачку детоксина.

— Боюсь, детоксин не поможет, потребуется капельница, — развил мысль тот, кого Сантуш приласкал Патроклом.

Смех смехом, а ситуация сложилась непростая.

Торпедировать такую махину, как «Тьерра Фуэга», было неразумно, о чем прямым текстом заявил кавторанг Кайманов. Мол, столько боеприпаса изведем, а он еще пригодится. Но тут я вспомнил, что на борту имеется абсолютно незаконный склад калифорниевых снарядов для ядерной пушки «Дона Анна». Вот его-то и решили использовать.

Это значит, надо встретиться с сеньором Роблесом, передать ему приказ об эвакуации, а заодно отобрать коды на подрыв калифорниевых БЧ. А времени мало, ой как мало! В любую минуту могли показаться клоны…

— Вот что! — сказал на бегу Сантуш. — Ты иди к Роблесу. Дорогу-то помнишь? Я навещу старика Августина, он мужик разумный и в авторитете, поможет с эвакуацией. А потом махну к Пьеру Валье — он заведовал складами с боеприпасом. Ты выясняешь у Роблеса коды и скидываешь их мне на коммуникатор. Встречаемся в ангаре по готовности. Толково?

— Толково, — одобрил я, и мы разделились.

«Вот дожили! — думал ваш покорный слуга, по привычке почесывая затылочный сегмент шлема. — Бармен Августин Фурдик поможет с эвакуацией! Рехнуться! Бармен в авторитете! А управляющий?! Как у него с авторитетом?!»

С авторитетом Антонио Роблеса случилась форменная беда.

Конечно, насчет капельницы де Толедо преувеличил, но что-либо возглавлять он был не в состоянии. Хотя меня узнал, я даже удивился.

— А-а-а, Румянцев! — сказал он, когда я миновал мертвую приемную и вошел в офис. — Ру-у-умянцев, тарам-пам-пам… Зачем пожаловали? Вы уволены, черт возьми!

На столе стояла початая бутыль коньку, а под столом перекатывались еще две — приконченные накануне. Судя по лицу, господин Роблес пил во всю мощь, не покидая рабочего места, часов двенадцать.

— У меня приказ об эвакуации «Тьерра Фуэги». — Я решительно подавил желание всласть пообщаться с бывшим работодателем, так как цейтнот. — Через час отходит последний эвакотранспорт. После чего станция будет взорвана.

— Эвакотранспорт! О, эта музыка! Русский язык! Великий и могучий! Эвакотранспорт! Это словечко придумал ваш знаменитый баталист граф Толстый?

— Толстой. — Я зачем-то поправил управляющего. — Мне от вас нужны коды на подрыв калифорниевых снарядов для «Доны Анны». Немедленно.

— Толстой, Толстый… какая разница? А коды — в сейфе, сейф открыт. Забирайте, мне не жалко! Все забирайте!

В чем невозможно отказать Сантушу, так это в оборотистости. В совокупности мы управились за полчаса.

Я воткнул в наручный планшет карту памяти с кодами и передал их Комачо. Тот успел прихватить Пьера Валье за всякое нежное и дежурил в ядерной крюйт-камере.

— Здесь сорок семь снарядов, — сообщил он по рации. — Не успели израсходовать. Шваркнет так, что офисную надстройку придется ловить на Земле!

— Передавай Пьеру привет, — ответил я. — Он на ногах вообще? Тут все, решительно все пьяны! Вся долбаная станция!

— Пьер в порядке. И Августин тоже, хотя очень расстроен. Он в ангаре, или уже на пароме.

— Хорошо, активируй снаряды на синхронный подрыв, встречаемся у истребителей.

Флуггеры сновали туда-сюда, до станции и обратно к авианосцу.

Четыре парома, которым случилось оказаться на станции, загружались под завязку всем, что можно быстро утащить. Людей укладывали во флуггеры чуть не штабелями. Еще бы, жить хотелось всем!

Ангарная палуба превратилась в подлинный Вавилон. В библейском смысле. Толпу некому было образумить и упорядочить, так как «Эрмандада» сама отваливала — хотя и гораздо более организованно, само собой. Эрмандадовцам требовалось не просто сбежать, но сбежать с оружием, которое было так нужно на Махаоне.