Пилот особого назначения - Страница 75

«Кто же меня сдал? Вот вопрос… Кто крыса у клонов, а? А у нас? По чьей инициативе? Кто знал о времени полета? А пожалуй, что лично товарищ Растов! Кто еще мог санкционировать такое? Или не санкционировать. Просто закрыть глаза. И как удачно перебросили орбитальную крепость! Помешать никто не мог. Свидетелей захвата нет. Концы в воду… Значит, Растов в курсе».

— Я разумный человек. Допустим. Но вы же понимаете, что мне в зеркало будет стыдно смотреть, если я сдам своих соратников, а сам укачу на курорт?

— Отлично! — Первый хлопнул рукой по колену. — Вы уже не запираетесь. Начало диалогу положено! Вы же знаете: вашей организации конец. Вопрос лишь времени. Время поможет сэкономить жизни. Друзьям вашим по обе стороны границы ничего хорошего не светит. С вами или без вас. Хотите воды?

— Пожалуйста.

Врач оторвался от медаппарата, и из-за головы Этли появилась рука со стаканом. Лорд в три глотка выпил содержимое.

«Вкусно! Какая же вкусная бывает вода! Жаль коньяку не предлагают. Какой был замечательный урожай в 2570!»

— Итак, начнем с целей. Имена, явки с паролями — это все пустое. Потом. Пока мне интересно: чего же вы добивались?

— Господин Аноним, ничего, что я вас так?

— Ничего.

Женщина тихо фыркнула, и этот очень человеческий звук прозвучал так неестественно под гнетом нановставки!

— Я был абсолютно серьезен, когда говорил о счастье. Война — средство.

— Это понятно. Война — всегда средство, — сказала женщина.

— Вопрос, для чего? — продолжил лорд. — Конкордия и ОН, в нашем представлении, абсолютно больные и нежизнеспособные монстры… не перебивайте… я пытаюсь донести мысль в общем, принцип… Итак. Монстры — это именно государства, под гнетом которых страдают люди. Люди ни в чем не виноваты.

— Для их счастья нужно убить пару десятков миллионов? — спросила женщина, выступая из-за стула своего шефа.

— Прекрасная госпожа! Неужели это первый раз в истории?! Закон больших чисел. Гибнет миллион ради жизни миллиардов… и их детей. Так вот. Когда монстры начнут драку, они неизбежно ослабнут. Мы сделали все, чтобы драка быстро не закончилась. И вот тогда выступаем мы. Единое государство. Разумно устроенное. Свободное от тенет ретроспективной эволюции. Вы же не думаете, что сей феномен поразил только далеких персов и милых аборигенов Большого Мурома, господин Аноним?

— Ни в коем случае. Только я не вполне согласен с термином «поразил». Поражает болезнь. У нас нет оснований считать таковой ретроэволюцию, — сказал первый и откинулся на спинку.

— Сейчас не будем спорить о терминах, хорошо? Я объясняю нашу логику. Она основана на посылке, что это именно болезнь, смертельная болезнь. Поверьте, у нас достаточно аргументов в пользу такой оценки.

— И какова ваша программа?

«С ним чертовски интересно общаться, — подумал сэр Роберт. — Ведь так я выложу ему все, без всяких там диких пыток… но, похоже, он достаточно сконцентрирован на моей персоне. Свет тебе в помощь, Бегущий за Солнцем!»

— Знаете, господин Аноним, я тут поймал себя на мысли, что вы чрезвычайно интересный собеседник. Думаю, что при других, более счастливых обстоятельствах, мы могли бы стать друзьями.

— Ценная мысль. С одной стороны, упаси меня Бог от таких друзей. С другой — я к вам испытываю искреннее уважение.

— Позвольте еще воды… такая, знаете ли, жажда…

Врач подал еще один стакан. Освещение тускло и ровно лежало на серых переборках. Жужжали нехитрыми своими потрохами медицинские комбайны. Рассеянные тени падали на пол… или, вернее, на палубу?

— Вкусная вода. Какая же вкусная вода, господин Аноним! Прекрасное ощущение!

— Рад, что вам нравится. Давайте вернемся к программе. Как вы намеревались всех… осчастливить?

«Мужество. Дай мне, Свет, мужества!»

— Начнем с эпиграфа, господин Аноним. Вы кажетесь мне начитанным человеком… Помните «Цветы Зла» Бодлера?

— Кое-что даже наизусть. Следы академического образования.

— Тогда, быть может, это?

Читатель, знал ли ты, как сладостно душе,
Себя медлительно, блаженно опьяняя,
Пить ладан, что висит, свод церкви наполняя,
Иль едким мускусом пропахшее саше?

Тогда минувшего иссякнувший поток
Опять наполнится с магическою силой,
Как будто ты сорвал на нежном теле милой
Воспоминания изысканный цветок!

Первый взмахнул рукой и продолжил:

— Саше пахучее, кадильница алькова,
Ее густых кудрей тяжелое руно
Льет волны диких грез и запаха лесного.

А закончили они вместе, хором:

— В одеждах бархатных, где все еще полно
Дыханья юности невинного, святого,
Я запах меха пью, пьянящий, как вино.

— Прекрасно… — начал было первый, а женщина его перебила:

— Какое отношение все это… — но ее перебил врач, опрокинувший свой стул и закричавший:

— Он умирает, черт возьми, он умирает! Сердце останавливается!

Откуда-то издалека лорд Этли слышал крик первого, который сорвал с себя маску.

— Колите стимулятор! Живее! Он не должен умереть, не сейчас! Всех обманул!

«Где я видел его лицо? Впрочем, теперь это не важно», — подумал брат Лебедь и умер.

Стихотворение Бодлера «Аромат», столь настойчиво звучавшее в голове сэра Роберта с момента пробуждения, было кодом активации. После того, как он его произнес, спасти лорда не могло ничто. Организм выключил системы поддержания жизни одну за другой.